АССАМБЛЕЯ ДЕТСКИХ ПИСАТЕЛЕЙ

Союз Писателей России

Каталог Православное Христианство.Ру
Наши баннеры
 

Дмитрий Балашов

Херсонес Таврический
Город, которого нет.




Разрушенный во время войны и сегодня восстановленный собор во имя святого благоверного князя Владимира.

У Рериха есть картина, которая называется «Красные паруса. Поход Владимира на Корсунь». Смутная множественность, ничто не прописано ясно: где там воины, где лодьи, но тьмочисленная армада действительно красных парусов движется, и движется неодолимо. Рерих хорошо передает бесчисленность кораблей, огромность похода, результатом которого было крещение Руси. Варварское до той поры государство вступало в семью народов христианской культуры.
Корсунью русичи называли древний Херсонес, к той поре переживший уже почти полторы тысячи лет своей истории. Основанный в начале V века до новой эры выходцами из Гераклеи Понтийской, он сперва тихо существовал на окраине греческой Ойкумены. Потом побогател и прославился. Дружил и соседил с Боспорским царством, отбивал очень серьезный натиск скифов, памятью чего остались стены, сложенные из тесаных плит местного камня и даже из могильных надгробий.

На обрывистом плоском берегу, вечно подмываемом морем, встали храмы акрополя, а в глубине, за современными зданиями исторического музея, небольшой, тоже вырубленный в скале театр. Сохранились основания жилищ, прямоугольная античная планировка улиц, кое-где – мозаичные полы жилищ и храмов. Да десяток колонн у самого уреза берега, над крутым обрывом, еще стоят, белой мечтой, легкой тенью античного прошлого, которое было, торжествовало, царило здесь когда-то, и ушло, оставив груды камней, огромные, в рост человека, пифосы, да ямы, выложенные камнем, в которых когда-то солили хамсу.

Город, отбиваясь от кочевников, не спорил с властью империй. В свой черед явились здесь римляне, и века три римские солдаты, сменившие греческих гоплитов, стояли тут гарнизоном, покупая жареную хамсу и охраняя город от чуждых вторжений. Потом римлян сменил византийский гарнизон, и чиновник, присылаемый императором, вершил местные дела. А граждане, иные, служили при Константинопольском дворе, а выходя на пенсию, возвращались в родной город, подобно тому, как выслужившие свой срок морские офицеры возвращаются с Балтики, Мурмана или Охотского моря доживать в родной Севастополь, возводят себе одноэтажные домики с крохотным садиком, где – два – три плодовых дерева и долгая плеть с гроздьями винограда, возможно, наследница еще тех лоз, что высаживали когда-то в каменистую землю древние эллины, пробивая для того круглые отверстия в камне и забивая их землей.


Крещение святого равноапостольного князя Владимира.
Роспись В.М.Васнецова в Свято-Владимирском соборе в Киеве.

Так же тихо проникло сюда, без особых споров и битв, христианство, и античные храмы стали потихоньку переделывать в церкви. Амфитеатр, в котором при греках ставили трагедии Эсхила и Софокла, а при римлянах травили зверей и сражались гладиаторы, теперь оказался застроен храмовым комплексом, а культ Великой богини, или Богини-матери (возможно – змееногой крылатой богини, прародительницы скифского племени, слабые воспоминания о которой проникли даже в русский эпос, в образе Марьи–Белой лебеди, загадочной подруги богатыря Потыка). Культ этот как-то плавно и мягко перешел в культ Богоматери. И когда Владимир Святой затеял свой поход, тут уже завязался сложный узел дипломатических интриг. Во всяком случае, ситуацию разрешил поп Анастас Корсунянин, выдавший Владимиру местонахождение городского водовода. Переняв воду, Владимир сумел, наконец, взять город. Поп этот, – казалось бы, предатель? – стал первым епископом нового христианского государства, так что, возможно, он действовал по согласию с какой-то «партией», пожелавшей поддаться Владимиру. Легенда дробится, противоречит сама себе, как, зачастую, противоречат и все легенды. Здесь ли, в Корсуни, крестился Владимир?

Величественный храм, воздвигнутый уже в XIX в. на высоком окатистом холме над городом, разрушенный и теперь долго и нудно восстанавливаемый, воздвигнут в память этого давнего крещения, ставшего поворотным пунктом всей дальнейшей истории Руси. Или же он крестился уже в Киеве, возвратясь, получив в жены сестру византийских императоров и подарив захваченную, было, Корсунь обратно ромеям, как вено (свадебный выкуп) за порфироносную невесту. Возможно допустить и то, что Владимир крестился дважды. В Киеве, впрочем, он уже крестил весь город, самих киевлян.

Князь был уже стар. Многочисленные дети, которым пришлось долго драться за власть, выросли и ждали своего часа. Но церковь властно взяла в свои руки будущее страны, и летописец Нестор утвердил легенду о том, что все русские князья – братья, все одного рода, Рюриковичи, а, значит, взаимные свары между ними – грех. И первыми святыми нового государства стали два брата, не восхотевшие поднять оружие на братью свою, но предпочли погибнуть сами, – Борис и Глеб, – чем на века была как бы притушена гибельная пря властителей, особенно гибельная на этих безмерных равнинах, по которым век за веком, волна за волной прокатывались орды степных завоевателей, действенной защитой от которых было только одно: твердая и единая верховная власть. Во всяком случае, даже и в самых жестоких перипетиях взаимных споров Черниговских князей с Киевскими, все-таки именно Церковь способствовала примирениям князей. И Игорь, как помним, воротясь из гибельного похода и плена, поехал в Киеве прежде всего «Ко святой Богородице Пирогощей», поблагодарить Господа за чудесное спасение свое от половецкого плена.

Во всяком случае, с этих пор, от этого, разрушенного полчищами Нохоя, а затем Идигу города /Херсонеса – вставка ред./ началась и продолжилась новая история Руси, «Святой Руси», длящаяся до сих пор, устоявшей даже под натиском большевиков, натиском во много раз более страшном и кровавым, чем все монгольские нашествия со времен Батыевых и до заключительного взятия Казани войсками Ивана IV-го.

Тишина. Кварталы исчезнувших улиц. Мозаичные узоры полов. И, невдали, шумный Севастополь, перенявший и продолживший славу места сего, ибо Русь должна была, обречена была вернуться в Корсунь и воскресить вековую мечту о синем море, которое видало некогда лодьи аргонавтов, плывущих за золотым руном, триремы и биремы римлян, пузатые парусники ромеев и хищные галеры и каракки генуэзских грабителей, вцепившихся на несколько веков в вершины скал обережья, чьи крепости зависли над страшной высотой, вздыбленные над морем, плещущим в изножии Крымских гор.

Через генуэзские города, Солдайн и Кафу (греческую Феодосию) шел торговый путь Запада на Москву, и был час, когда генуэзские пираты, подговорив хана Мамая, повели его и свои рати на Дон, в надежде покорить где-то там, на севере, упорно встающую из лесов и болот новую, Московскую Русь. Не вышло. И уже Иван III в конце XV-го столетия властно протягивает руки к Крыму, приказывает ханам, вершит политику, которая, при всех исторических отступлениях, кончилась тем, чем и должна была кончиться: Россия овладела Крымом, Русь пришла в Херсонес.
Севастополь, – спорить и гадать о названии не стоит, «севаста» по-гречески «императрица», «город царицы» (конечно Екатерины II!), вот как был назван город-порт, продолживший славу древнего Херсонеса и созданный силами всей Империи, самый южный русский город, который, конечно же, вернется в лоно России, ежели сама Россия не умрет, но продолжится в веках.

Архитектурно Севастополь был удивительно удачно начат. Был найден стиль – классицизм, смягченный влиянием греческой культуры. Стиль этот, не создав, быть может, шедевров зодчества, сумел, однако, зрительно воплотить дыхание столетий, отблеск античности, столь же удачно отраженный в архитектуре города, как и в его названии. Город портят, конечно, – как и любой город нынешний России! – бетонные коробки современных сооружений, чуждые всякому стилю любой страны, но уж тут – увы! Дай нам, Господи, умных потомков, которые тактично уберут это убожество! И останутся колоннады, соборы, лестницы, сходящие к бухте, красивые дома набережной, там, где аквариум с чудесным собранием живых рыб, там, где музей флота, где могилы великих адмиралов, кровью своей освятивших белые камни Севастополя … Города великих осад, города нашего флота, обесчещенного нынешней властью подлой воровской шайки двуногих крыс, жирующих на теле околдованной и, до поры, недвижной России. Где вы богатыри Румянцева и Суворова, герои Потемкина, встаньте из могил, проснитесь хотя на час!

А пока – великая Россия платит нелепую дань за стоянье собственного флота в собственном городе. А пока на пустынном берегу древнего Херсонеса молчит избитый осколками морской колокол, да одиноко высятся, пока их не роняет на землю наша ликующая молодежь, колонны древнего акрополя, древнего как мир, древнего, как сама вечность.



При поддержке Министерства культуры и массовых коммуникаций
Техническая поддержка CYGNUS HOSTING